Легенда номер 8: наши "чернобыльцы"

Авария на Чернобыльской атомной электростанции потрясла весь мир. Не сразу, а после, когда люди поняли, что атом, вышедший из-под контроля, совсем не мирный. Но было слишком поздно. Ты­сячи людей получили громадные дозы облучения, не совместимые с жизнью. Еще тысячи остались инвалидами. В числе первых, кто отправился в Припять спасать то, что уже не спасти, были и 8 работ­ников ЗЭиМа.

За месяц до аварии, в марте 1986 года, на завод прибыли двое молодых ребят – работников атом­ной станции. Их заинтересовали наши приборы, а особенно - агрегативный комплекс электрических средств регулирования АКЭСР. На станции уже было установлено много исполнительных механизмов производства ЗЭИМ, рассматривалась возможность поставки партии новых приборов, но 26 апреля на 4 энергоблоке Чернобыльской АЭС прогремел взрыв. Во внешнюю среду попало огромное количество радионуклидов, эффект которых можно сравнить с разрушительной силой сотни атомных бомб.

Об аварии на заводе узнали не сразу. Пресса молчала, были только слухи. В первое время никто по-настоящему не осознавал масштабов трагедии. На пожар бегали смотреть дети, рыбаки купались в Припяти и загорали на берегу.

Анатолия Кузнецова вызвал главный инженер Игорь Владимирович Дорофеев. «Он показал мне правительственную телеграмму, - вспоминает Анатолий Александрович, - только вместо черных чер­нил буквы на ней были выбиты красным. Организовать поездку в Чернобыль с целью проверки наших механизмов на работоспособность. Приказ есть, надо выполнять».

В Чернобыль решено было отправить начальника лаборатории испытаний Александра Николае­вича Айкина и старшего инженера Семена Васильевича Разухина. Троих командировали из СКБ: заведующего сектором ОЭИМ Александра Аркадьевича Попова, ведущих конструкторов Владимира Петровича Котелкова и Дмитрия Федоровича Васякова. Трое «зэимовцев» были посланы на ликвидацию аварии от Военкомата: токарь ОГК Виктор Александрович Панюхин, слесарь КИПиА Виктор Николаевич Семенов и опиловщик Павел Васильевич Васильев.

Восемь сотрудников прибыли в распоряжение штаба комиссии по ликвидации аварии в числе пер­вых волн тех, кого чуть позже назовут «ликвидаторы». У всех были дозиметры. Люди видели показания приборов, но, столкнувшись с таким первый раз в жизни, не до конца осознавали, что означают эти цифры.

Продукция ЗЭиМа не подвела и выдержала аварию. Железо не умирает, оно только стареет. Люди не смогли перенести облучение. Давно нет Васюкова и Разухина. Александр Айкин остался инвалидом.

«Я поехал в Украину в июле-августе 1986-го, мне тогда было 50, - вспоминает  Александр Нико­лаевич, -  Только вышел из отпуска – вызывают к главному инженеру. Сообщили, что пришло Поста­новление Совета Министров СССР: немедленно командировать на Чернобыльскую АЭС работников всех заводов, чья продукция установлена на аварийном объекте.

Конечно, тогда мы потихоньку начали понимать, что случилось страшное, и ехать я отказался. Дос­тали КЗОТ и зачитали статью, в которой сказано, что от командировок освобождаются только бере­менные женщины. И добавили: «Ведь кто-то должен…». К тому же, я считался неплохим специали­стом, вот и поехал.

На Украине я встретился с местным жителем, который рассказал об аварии больше подробностей, чем на тот момент знали мы. Так что в  Чернобыль я приехал с примерным осознанием картины про­изошедшего.

На день раньше меня туда прибыл  Алексей Попов из СКБ. Я жил в 25 километрах от станции около трех недель. Излучение сказывалось на самочувствии медленно, но верно.

Когда впервые поехал на объект, поразился молодому лесу вокруг АЭС, стоявшему черным, вы­жженным. До границы зоны отчуждения нас везли на «чистом» автобусе, после пересаживали в зара­женный. Мою одежду забрали. Выдали защитную: белый халат, чепчик, обувь и… полиэтилен. И это при том что гамма-лучи проходят 2-х метровые стены. Я проверял состояние наших механизмов на 1 и 2 энергоблоках, в 4-ый нас не направляли. 

По возвращению в Чебоксары сразу попал в больницу, плохо было. Но до сих пор держусь, хотя и остался инвалидом».

По традиции ежегодно 26 апреля на Заводе электроники и механики вспоминают «чернобыльцев». Профком устраивает обед в память о ликвидаторах аварии.

 По воспоминаниям А.А. Кузнецова, Н.Д. Самойловой, А.Н. Айкина.